14 сентября стартует «Послание к человеку». Его неизменный зрительский магнит, конкурсная программа In Silico, в этом году обещает фильмы на текстиле и бумаге, экранизацию спама и инструкции из самолета, инсценировки казней и сновидений, компьютерные симуляции, новые работы Раду Жуде, Кена Джейкобса и Джона Смита. Коротко о программе рассказывает Никита Смирнов.
Одна из наиболее популярных программ фестиваля, In Silico возвращается с более чем двадцатью фильмами. В этом году абстракции воспроизводят ощущение сна, компьютерные симуляции отражают явь, архивные материалы складываются в дурную бесконечность, хроника сравнивается с инсценировкой, а движущееся изображение — сама механика кино — покадрово развоплощается в оттиск на текстиле или свет на стене. Рассказываем о некоторых сюжетах грядущего конкурсного смотра.
Сразу несколько фильмов этого года работают с присвоением и опосредованием чужого текста. «Состояние благодати» Джона Смита, который хорошо знаком всем зрителям программ In Silico, использует пассажирскую инструкцию из самолета «Боинг», которая выводит автора на рассуждения не о безопасности, но о совсем иных материях. В «Привет, мне нужно быть любимым» спам-письма зачитываются актерами, набранными через сайт Craigslist (то есть, в некотором смысле, спам-актерами). Фильм — фестивальный хит, обошедший более десятка киносмотров — с одной стороны исследует возможность интерпретации манипулятивного, неживого текста, который немногим лучше телефонного справочника, с другой, сам ставит вопрос о манипуляции артистами.
Другим хорошо знакомым для зрителя программы автором является классик Кен Джейкобс. Его «Вот это вот всё» (в оригинале «Весь этот шебэнг») — реинкарнация собственного эксперимента из 1980-х. Джейкобс использует старинную технику тиражирования смежных кадров со стробоскопическим эффектом, выполненную на старом архивном материале. Но в совокупности эти архивные кадры и приемы приводят к сдвигу в зрительском восприятии изображения, рождая то эффект объема, то еще более сложные ощущения.
Еще более буквально деконструирует изображение Каяко Они в работе «Текстильм 10 „Мечтательность“». Странное первое слово объясняется просто: Она распечатывает пленочную последовательность кадров на широком отрезе текстиля, ставя вопрос о том, в какой момент само изображение и наш опыт его просмотра становятся фактом кинематографа. Похожим образом поступает Анна Васоф в «Непослушных конях Майбриджа», разбирая движение до фаз, до последовательности кадров. При этом Васоф обращается к осязаемым, механическим способам, даже более примитивным, чем тот, что был использован Эдвардом Майбриджем в знаменитом эксперименте с лошадью.
Работа «47 этажей» рассказывает историю человека, который в 1996 году предпринял успешную попытку прыжка с парашютом с площадки небоскреба. Тогда же он записал на любительскую камеру свои впечатления — и вот, спустя два десятка лет, по просьбе режиссера пытается повторить эту историю. Однако сама психофизика существенно переменившегося за эти годы человека выдает невозможность приблизиться вплотную к прежнему себе и своему опыту, который теперь заслонен дистанцией времени.
В 10-минутной работе «Две казни маршала» известный румынский режиссер Раду Жуде («Мне плевать, если мы войдем в историю как варвары») сталкивает хронику казни маршала Антонеску в 1946 году — с инсценировкой из игрового фильма 1994-го года. Как и в «47 этажах», мы можем говорить о том, что всякое повторение — неизбежная интерпретация. Но монтажное противопоставление Жуде двух документаций казни работает и в другую сторону: ракурсы и монтажные стыки хроники также вынуждают нас говорить об идеологическом, если не художественном выборе оператора-летописца.
«Товарищ женщина» говорит о социалистической женщине, застрявшей в дурной бесконечности однобоких репрезентаций. Фильм показывает, как невозможно увернуться от тоталитарной повсеместности этой репрезентации «товарища женщины», умело используя для фильмографическую судьбу одной актрисы и монтажные манипуляции.
Между радостью и ужасом узнавания пролегают впечатления от Protocorba Кирилла Хачатурова из Московской школы нового кино. Подобно Михаилу Максимову, автор использует компьютерные симуляции. Здесь живут не люди, а раздутые манекены, которые одновременно дают эффект очуждения, но порой вдруг напоминают о насущном неуловимыми деталями: позой, взглядом, жестом. В коротких, скупо обозначенных сценах Хачатуров отсылает к YouTube-роликам, бытовым ситуациям, эстетике модных съемок — эффект, который это производит, неоднозначен.
Напрямую работают с массивом YouTube авторы работы «ФрагМЕНты», где видео в популярном жанре анбоксинга (люди распаковывают посылки и покупки) сопоставляется в горизонтальных и вертикальных рядах. Эти сопоставления и заявленная в названии фрагментарность рождают ритм и повторность, в которых видится нечто дьявольское.
Еще одна российская работа программы — «Фоссил Фолс» Алексея Курбатова и Екатерины Селенкиной. Снятые на 16 миллиметров, выхваченные из небытия фрагменты природы и камня выводят нас за пределы опыта восприятия кино как принадлежащего человеку и говорящего о нем. Однако иного опыта у нас нет, а черно-белые всполохи материи обретают сновидческое качество.
Онирическая «Морфология сна» — одна из визуальных трактовок того, что мы видим, когда ночью смыкаем глаза. Малена Шлам работает в ключе Стэна Брэкиджа, но меткость в визуализации сновидения не позволяет говорить о фильме как повторении пройденного. Впрочем, всегда возможно, что свои сны вы запоминаете иначе.
Юань Чжэн в «Доставке снов» также работает с репрезентацией опыта сна, однако использует для этого принципиально иную технику, учитывая и периферийность человеческого зрения, и сюжетность с ее эффектом наваждения, которая так часто характеризует наши сновидения.
От безыскусной действительности инструкции в самолете и до опыта воспроизведения сна — In Silico в этом году вновь обещает стать приключением, которое потребует длительного осмысления.
