Травма не уживается с кинематографом. Фильм стремится вывести явление на экран, назвать его и сделать видимым. Травма противится свету и часто остается без имени. «То, чего не должно было произойти» — так травмирующие события обозначают представители аборигенных групп адиваси в Индии. Травма становится немыслимым, невыразимым опытом. Иногда само событие, с которым этот опыт связан, запрещено называть. Тогда мы говорим просто: «это».

«Это» маркирует разрыв в истории, будь перед нами история одного человека или общества. Угрожая связности рассказа, сопротивляясь попыткам репрезентации, травма не поддается самому существу кино. Программа «Это не должно было произойти» фокусируется на состоянии конфликта между материалом и медиумом. Как подчинить нарративу то, что противится повествовательности? Как передать экстремальный опыт, который часто оказывается заперт на ключ самим носителем? Какими средствами отразить пространство и время, искаженные катастрофой? Попытки кинематографистов локализовать и показать травму могут быть тем, что историк Омер Бартов называл «борьбой за связность». Они могут стать и указанием на завораживающую бездну, которую ничем не заделать.

Если прислушаться, подле этой бездны всегда можно обнаружить голоса. Фильмы программы не возносятся над событием, не обозревают его с верхнего ракурса. Они следуют за голосами выживших, подключаются к их памяти. Сама эта память — сложное, противоречивое вещество. Она может быть мучительно подробной, но может стать и пространством ложных воспоминаний, амнезий и попыток вытеснения. Под воздействием травмы память истончается, разрывается на несвязанные фрагменты. Все сложнее становится собрать воедино слои реальности, распавшейся на части.

Мой злейший враг Мехрана Тамадона возвращает бывших политзаключенных Ирана к сценам пережитого полицейского насилия. Может ли жертва стать пытателем, а инсценировка передать хоть толику правды?

Зимний вой Матиаса Рохаса Валенсии находит в лесах Патагонии пару, пережившую годы заточения в колонии «Дигнидад» — немецкой секте в Чили, служившей пыточной камерой для диссидентов при режиме Пиночета.

Дочери Ольфы Каутер Бен Ханьи — история распада семьи, рассказанная ей самой посредством череды интервью и постановок. Бен Ханья исследует условия автобиографического рассказа, подставляя актеров на место отсутствующих членов семьи, восстанавливая события, воспоминания о которых могут оказаться капканом.

Вечная память Майте Альберди позволяет посмотреть на жизнь человека, который значительную часть своей журналистской карьеры потратил на то, чтобы сохранить память о тех, кто пострадал от диктатуры Пиночета. Но теперь память начинает терять он сам — в этой болезненной трансформации его поддерживает лишь жена.

Я не знаю, где вы будете завтра Эммануэля Руа — история о враче общей практики, которая работает в марсельской тюремной больнице. Ее пациенты — в основном мужчины, которые имеют смутное представление о своей дальнейшей судьбе и не знают, что их ждет впереди. А врачу нужно вкладывать всю себя, чтобы поддержать в них силы, жизнь и уверенность в себе.

Егор Сенников и Никита Смирнов,
кураторы программы